Блондинка в черном парике - Страница 54

— Вот, пей, я подержу стакан. Салли напилась вдоволь, потом опять опустилась на кровать и вздохнула:

— Я вернусь в норму минут через десять, во всяком случае, я на это надеюсь. Джеймс, кто этот мужчина, в которого я плюнула?

— Это мой хороший друг, его зовут Диллон Сэйвич. Мы с ним прошлой ночью вытащили тебя из этой лечебницы. Диллон, подойди и поздоровайся с Салли.

— Мэм.

— Он сказал, что он герой — точь-в-точь как ты, Джеймс.

— Что ж, может быть. Можешь ему верить, Салли. Она кивнула, скорее, сделала легкое, едва заметное движение головой, и Джеймс увидел, как глаза ее снова начинают слипаться.

— Ты еще не готова что-нибудь съесть?

— Еще нет. Ты ведь не уйдешь, правда?

— Никогда.

Квинлан мог бы поклясться, что уголки ее рта чуть-чуть приподнялись в очень слабом подобии улыбки. Не задумываясь, он наклонился и поцеловал ее холодные сомкнутые губы.

— Я рад, что ты снова со мной. Когда я очнулся в доме Дэвида Маунтбэнка, моя голова гудела, как котел, по которому колотят молотком. Дэвид рассказал мне, что ты исчезла. Наверное, никогда в жизни я не бывал так напуган! Больше я уже не выпущу тебя из виду, Салли.

— На мой взгляд, это звучит очень хорошо, — пробормотала Салли. В следующий миг она уже спала. Не потеряла сознание, а по-настоящему спала.

Квинлан поднялся и посмотрел на спящую Салли. Потом разгладил у нее на груди легкое покрывало. Расправил по подушке волосы. Он думал о мерзком коротышке, которого они застали в комнате Салли, и знал, что, если бы тот когда-нибудь снова попался ему на глаза, он бы его убил.

А еще Бидермейер. У Квинлана просто чесались руки — так ему не терпелось добраться до доктора Бидермейера.

— Ну и как, Квинлан? Каково это — быть самым главным человеком во Вселенной?

Квинлан продолжал гладить рукой одеяло, движения его были медленными и спокойными. В конце концов он произнес:

— Это меня чертовски пугает. Хочешь узнать что-то еще? Оказывается, это чувство вовсе не неприятно. Я теперь перед тобой в таком долгу, что не знаю, как и расплатиться.

Вечером того же дня все трое сидели на веранде коттеджа Квинланов, глядя на панораму озера Луис-Линн. Вечер выдался на редкость приятный для марта. Коттедж был обращен на запад. Солнце уже опустилось близко к горизонту и разбросало по водной ряби золотые и розовые блестки.

— Озеро довольно узкое и вовсе не такое приятное для тех, кто плавает на лодках — если, конечно, ты не подросток и не любишь играть в войну, — сказал Квинлан, обращаясь к Салли. — И даже отсюда видно по меньшей мере четыре разных изгиба. Какому-нибудь подростку придется поворачивать столько раз, что…

— Столько раз, что… что? — спросил Диллон, поднимая глаза от гладкого бруска кленового дерева, из которого он что-то сосредоточенно вырезал.

— Мы с тобой не комедию представляем, — сказал Квинлан, усмехаясь Салли. — Продолжаю: в озере столько изгибов, что временами оно почти впадает само в себя.

Проследив взглядом, как кленовая стружка, кружась в воздухе, опустилась на пол, Диллон добавил:

— Иной раз и не знаешь, плывешь ты туда или уже обратно.

— Похоже, вы очень хорошие друзья. Вы знаете друг друга вдоль и поперек, не так ли?

— Да, но вряд ли мы поженимся — Квинлан храпит, как свинья.

Салли улыбнулась. Хорошая улыбка, отметил про себя Диллон, не натянутая, не принужденная Нет, по этой улыбке сразу стало ясно, что Салли чувствует себя в безопасности.

— Хочешь еще чаю со льдом, Салли?

— Нет, спасибо. Я обожаю сосать кубики льда, а его здесь полно.

Квинлан поднял ноги и положил ступни на край деревянной ограды, опоясывающей веранду. На нем были невысокие черные ботинки, уже изрядно поношенные, старые вылинявшие голубые джинсы, которые смотрелись на нем просто классно, — Господи, неужели она вообще способна помыслить о чем-то подобном?! — и белая рубашка с закатанными до локтя рукавами.

А еще он носил через плечо ремень, а под мышкой — кобуру. И в ней все время находился пистолет. Салли и не подозревала, что все частные детективы постоянно носят при себе оружие. С пистолетом он чувствовал себя вполне комфортно, словно это была всего лишь еще одна принадлежность гардероба. Казалось, это просто часть его самого. Оба — и пистолет, и его обладатель — длинные, крепкие и, судя по виду, в хорошей форме.

Салли вспомнила, как она притянула к себе его лицо, когда выкарабкивалась из наркотического забытья. Как он поцеловал ее, когда подумал, что она снова заснула. Она еще никогда в жизни не встречала такого мужчины — мужчины, которому можно доверять, на которого можно рассчитывать, мужчины, которому небезразлично, что с ней происходит.

— Как ваша голова — прояснилась? — поинтересовался Диллон. Салли повернулась к нему и обратила внимание, что он снова и снова осторожно потирает подушечками пальцев брусок кленового дерева.

— Зачем вы это делаете?

— Что? Ах это, это согревает дерево и придает ему блеск.

— А что вы вырезаете?

— Вас, если вы, конечно, не против. От неожиданности Салли на несколько мгновений закрыла глаза, потом по ошибке проглотила кубик льда, который был у нее во рту, и тотчас же разразилась кашлем. Джеймс наклонился и слегка похлопал ее по спине между лопаток.

Когда наконец Салли отдышалась, она удивленно произнесла:

— С какой это стати у вас могло возникнуть столь странное желание увековечить мою персону — каким бы то ни было способом? Я же ничего собой не представляю, совсем ничего…

— Проклятие, Салли, замолчи!