Блондинка в черном парике - Страница 85

— Ну и дерьмо! — в сердцах бросил Квинлан. — Я понял, вы — доктор Бидермейер. Как приятно, наконец встретиться с вами лично.

— Сожалею, но не могу сказать то же самое о вас. Я здесь для того, чтобы забрать Салли, вы ничего не сможете с этим поделать.

— Зачем вы три часа назад пытались похитить Салли из «Бонхоми-клуб»?

— Альфред! О чем он говорит?

— Это простое недоразумение, Ноэль. Мне удалось обнаружить, где находится Салли. Я думал, что смогу просто взять ее с собой, без шума и лишнего беспокойства, но, к сожалению, не получилось.

— Не получилось? — повторила Салли. — Вы пытались меня похитить, насильно накачав меня наркотиками, и все, что вы после этого можете сказать, так это «не получилось»?!

Бидермейер только улыбнулся и чуть заметно пожал плечами.

— Он привел с собой еще двоих лакеев, Ноэль, — добавил Квинлан. — Все втроем они набросились на Салли, когда та выходила из туалета, и попытались сделать ей укол. — Он повернулся к Бидермейеру. Руки чесались, как хотелось свернуть этому ублюдку шею. — Мы вас почти взяли, ничтожная пародия на человека! По крайней мере вам придется заменить заднее стекло.

— Нет проблем, — усмехнулся Бидермейер. — В любом случае это была не моя машина.

— Что здесь происходит? — спросил Скотт. — Ноэль рассказала мне, что Салли сбежала. А теперь с ней агент ФБР. Со слов доктора Бидермейера я понял, что она встретилась с этим человеком в том захолустном городишке в Орегоне и они стали любовниками. Но это невозможно! Салли, ты же все еще моя жена. Что происходит?

Квинлан улыбнулся всем троим самым сердечным образом:

— Почему бы вам просто не рассматривать меня как своего рода адвоката Салли? Я здесь для того, чтобы убедиться, что вы не навалитесь на нее всей кучей или что наш добрый доктор не попытается вколоть ей еще какую-нибудь дрянь.

Он разглядел Скотта Брэйнерда получше. Высокий, стройный, прекрасно одетый, но его красивое лицо выглядело каким-то изможденным. Под глазами залегли темные круги. Не похоже, чтобы вся эта история доставляла ему удовольствие. Более того, он выглядел испуганным. Что ж, так и должно быть. Квинлан мог сразу сказать, что этот парень не носит оружия. Скотт нервничал, его руки то и дело совершали какие-нибудь беспорядочные, суетливые движения. Он вытащил трубку из кармана превосходно сшитого английского пиджака. Разумеется, пистолет под мышкой нарушил бы безупречную линию этого костюма. Щеголь чертов!

Квинлан молча наблюдал, как Скотт Брэйнерд закуривает свою трубку. Он представил себе, как во время деловых переговоров Скотт Брэйнерд использует возню с трубкой, чтобы выиграть время. К тому же трубка позволяет ему занять руки, когда он нервничает или сильно перепуган.

— Так вы и есть тот самый мужчина, который похитил Салли, я прав? Именно вы вломились в мою лечебницу?

Джеймс улыбнулся Бидермейеру:

— «Да» по обоим пунктам обвинения. Как поживают немецкие овчарки? Милые собачки и знают толк в хорошем сыром стейке.

— Вы не имели права вламываться в мое заведение! Я затаскаю вас по судам!

— Пожалуйста, потише, Альфред, — вмешалась Ноэль. — И вы тоже, мистер Квинлан. Салли, почему бы тебе не присесть? Может быть, хочешь чаю?

Ты выглядишь изможденной — такая худенькая, тебе нужно отдохнуть.

Салли посмотрела на мать и медленно покачала головой.

— Прости, Ноэль, но я боюсь, что доктор Бидермейер с твоего позволения мог подмешать в чай снотворное.

У Ноэль сделалось такое лицо, будто дочь ее ударила. Казалось, она обезумела. Протянув руку, Ноэль шагнула к Салли.

— О нет, Салли! Я же твоя мать! Я не могу тебе навредить! Ради Бога, не говори так! Я желаю для тебя только самого хорошего.

Салли дрожала мелкой дрожью. Джеймс взял ее за руку, ощутимо сжав, и проводил к небольшому диванчику. Он держался почти вплотную к ней, понимая, что ей очень важно чувствовать рядом его присутствие, ощущать его теплоту, твердость его духа. Заложив руки за голову, Джеймс принялся разглядывать всю троицу из-под полуопущенных ресниц.

Он обратился к Скотту Брэйнерду, который теперь яростно пыхтел своей трубкой:

— Расскажите мне, как вы впервые встретились с Салли.

— Да, Скотт, расскажи ему, — поддержала Салли.

— Если я это сделаю, ты скажешь ему, чтобы он убирался из нашей жизни ко всем чертям?

— Это не очевидно, — ответил за нее Квинлан. — Я скажу вам то, что могу обещать совершенно твердо: я обещаю не бросать Салли в кутузку.

— Я очень рада, — проговорила Ноэль. — Салли необходимо надежное убежище. Доктор Бидермейер об этом позаботится, он мне это пообещал.

«Черт бы их подрал, они повторяют имя Бидермейера как молитву», — подумал Квинлан. Неужели Ноэль тоже часть этого заговора? Или она настолько легковерна? Как можно, неужели она не в состоянии посмотреть трезвым взглядом на собственную дочь? Разве она не видит, что Салли совершенно нормальна?

Скотт принялся расхаживать по комнате, то и дело посматривая то на Ноэль, которая, в свою очередь, смотрела на Салли так пристально, словно пыталась прочесть мысли дочери, то на Бидермейера, расположившегося в большом уютном кресле и пытавшегося принять столь же непринужденно уверенный вид, какой так легко удавался этому чертову фэбээровцу.

— Я встретил Сьюзен в Национальной галерее искусств, на выставке Уистлера. Это был восхитительный вечер. Они представляли публике шестнадцать «японских» полотен Уистлера. Салли появилась в компании друзей — как всегда, впрочем. Нас представил друг другу один адвокат. Мы разговорились, потом выпили кофе. После я пригласил ее на обед." Именно так все и началось — ни прибавить, ни убавить. Мы с Салли обнаружили, что у нас много общего. Влюбились друг в друга. Поженились.