Блондинка в черном парике - Страница 102

102

— Медицинский эксперт, — пояснил шериф. — Мне повезло, что у нее оказалась такая хорошая подготовка. В противном случае смерть Спайвера могла сойти за самоубийство.

— Бедняга доктор, — вздохнула Тельма. — Ну кому могло понадобиться сунуть ему в рот дуло пистолета? На редкость некрасивый поступок, вы не находите?

— Да, очень;

— А что до той молодой женщины, матери троих детей — что ж, это тоже достойно сожаления, но в конце концов она все же не была одной из нас. Она из нового микрорайона.

— О да, Тельма, она совсем чужая — жила аж в трех милях отсюда, — усмехнулся Квинлан. Но он видел, что его ирония прошла мимо ушей Тельмы. — Однако правда состоит в том, что умерла-то она как раз здесь!

Квинлан снова уселся на обитый ситцем диван рядом с Салли и заговорил в своей тихой, вкрадчивой, располагающей к доверию манере. С таким голосом он смог бы выудить информацию даже у телеграфного столба.

— Скажите, Телъма, а вы встречали когда-нибудь богатого дядюшку доктора Спайвера?

— Нет, никогда. Даже не помню, где он жил, — если вообще когда-нибудь знала. Но о нем все слышали. Мы знали, что он стар, как Мафусаил, и что, если мы еще чуть-чуть потерпим, он окочурится, и док получит в наследство кучу денег.

Разумеется, у меня есть деньги, но не так много, как было у этого богатого дядюшки. Мы все боялись, что старикан может потратить их все на сиделок и дома престарелых. Однако, как сказал док, он просто тихо скончался во сне, и тогда Спайвер получил солидный чек. На нем было больше нулей, чем кому-нибудь в нашем городе вообще доводилось видеть, доложу я вам.

— Тельма, — вмешался Дэвид, — а вы знаете кого-нибудь в Коуве, кто мог встречаться с этим пресловутым дядюшкой?

— Нет, не знаю. Но я выясню. Марта! Тельма завопила так, что у Салли зазвенело в ушах. Она поморщилась, но при этом и улыбнулась: Кори подпрыгнула на месте, выронив ручку и блокнот.

— Очень здоровые легкие, — заметил Квинлан. Марта показалась в дверном проеме, вытирая руки о фартук.

— Что ты там готовишь на обед. Марта? Дело близится уже к четырем.

— Твое любимое блюдо, Тельма — жаркое из баклажанов, посыпанное сверху большим количеством тертого пармезана, и чесночные гренки — такие рассыпчатые и поджаристые, что у тебя зубы затанцуют. А еще — салат «Цезарь» с козьим сыром.

— Дядюшка, Тельма, — подсказал Квинлан.

— Ах да, Марта, ты когда-нибудь встречала богатого дядюшку доктора Спайвера?

Марта сосредоточенно нахмурилась, потом медленно покачала головой.

— Нет, я только годами слышала упоминания о нем. Всякий раз, когда дела шли совсем плохо, мы, бывало, говорили об этом дядюшке — насколько он стар, какие у него болезни, пытались прикинуть, когда он может скончаться. Разве ты не помнишь, Тельма? Хэл Ворхиз еще всякий раз с осуждением говорил, что мы как вурдалаки — дескать, грешно вести такие разговоры, словно мы дружно молимся о смерти бедного старика.

— Мы и молились, — заметила Тельма. — Во всяком случае, бьюсь об заклад, что Хэл сам молился потихоньку, когда поблизости никого не было. Ну я-то как раз не желала старику смерти, потому что я не была бедной, как все остальные в Коуве. Однако, когда док получил наследство, я громко ликовала вместе с другими горожанами.

— Если не ошибаюсь, вы живете в городе с сороковых годов? — уточнил Дэвид.

— Да, я приехала сюда еще в тысяча девятьсот сорок пятом, с моим мужем Бобби Неттро. Наши дети тогда уже выросли, и нам стало неуютно в большом старом доме в Детройте. Мы как-то заехали. в Коув и решили, что это место как раз нам подходит. — Она вздохнула полной грудью, так что воздух, проходя между ее вставными зубами, породил свистящий звук. — Бедняжка Бобби, он скончался в пятьдесят шестом, как раз вскоре после того, как Эйзенхауэра переизбрали на второй срок. Знаете ли, он умер от пневмонии. Но он оставил меня состоятельной женщиной, доложу я вам, очень состоятельной. В конце шестидесятых я взяла к себе Марту, мы стали жить вместе и прекрасно управляемся. Она работала школьной учительницей в Портленде, но ей это не нравилось — знаете, всякие хиппи, наркотики, свободная любовь и все такое. А поскольку я знавала ее маму, когда та была жива, то знала и Марту. Мы всегда поддерживали связь. Но знаете, Квинлан, я не оправдала надежд ее матери — все еще не могу найти Марте мужа, а ведь я ей обещала, что найду. Видит Бог, я потратила на поиски больше лет, чем у меня во рту зубов.

— У тебя совсем нет зубов, Тельма! — уточнила Марта. — Почему бы вам просто не сжевать эту прекрасную помаду и не переключиться на баклажаны с пармезаном?

— Что ж, я привыкла иметь полный рот зубов. Знаете, что я вам скажу, Квинлан! Похоже, все без толку — как бы она ни возбуждалась и как бы ни выпячивала напоказ свой бюст перед старыми греховодниками. Возьмем, к примеру, беднягу Эда… Марта закатила глаза и выплыла из комнаты. Квинлан попытался вернуть разговор в нужное русло.

— А все-таки, Тельма, не могли бы вы рассказать о своих детях?

— У меня было два мальчика. Одного убили на войне — на мировой войне, не в Корее или во Вьетнаме. Другой — другой живет в Массачусетсе. Сейчас он на пенсии, у него уже выросли внуки, и у них тоже есть дети… Это превращает меня в такую древнюю старуху, что просто невыносимо об этом думать.

Салли поднялась, улыбаясь, и подошла к Тельме, чтобы поцеловать ее мягкую морщинистую щеку.

— Сейчас, Тельма, я собираюсь навестить Амабель, но мы с Джеймсом остановимся в вашем номере в башне.

— А, так ты все еще пользуешься, его услугами? Бедный мальчик, у него нет ни единого шанса. В первый же раз, когда я увидела вас вместе, то сразу поняла, что ты в два счета заставишь его снять штаны.

102