Блондинка в черном парике - Страница 44

Доктор Бидермейер приподнял Салли, чтобы дать ей напиться.

— Скоро ты захочешь пойти в ванную. Холланд тебе в этом поможет, не так ли, Холланд?

Коротышка кивнул, и Салли захотелось умереть. Она откинулась на подушку — твердую казенную подушку — и закрыла глаза. Где-то в глубине души она понимала, что на этот раз ей уже вряд ли удастся сохранить рассудок, оставаясь в этом месте.

Понимала она и то, что теперь ей никогда не сбежать. На этот раз для нее все кончено.

Не открывая глаз и не поворачивая к ним головы, Салли сказала:

— Я не сумасшедшая. И никогда не была сумасшедшей. Зачем вы это делаете? Почему? Он мертв. Кому все это нужно?

— Ты вес еще не понимаешь, правда? Ты по-прежнему не помнишь ничего из этого. Я почти сразу догадался. Ладно, дорогая моя, рассказывать тебе — не моя забота.

Он потрепал ее по щеке. Салли вздрогнула.

— Ну, ну, Салли, я же не тот, кто тебя мучил. Хотя, должен признаться, та единственная видеозапись, которую я видел, доставила мне большое удовольствие. Если не считать того, что ты сама не участвовала в спектакле. Ты просто валялась на спине с закрытыми глазами, позволяя ему делать с тобой все, что он хотел. В тебе же не было никакого сопротивления, ты была настолько «вне игры», что только едва вздрагивала, когда он тебя бил. И даже тогда ты не боялась, жго было заметно. По крайней мере этот контраст являл собой достаточно захватывающее зрелище. Салли почувствовала, что покрывается гусиной кожей, — это в сознании всплыли остатки воспоминаний. Она вспомнила движения его рук — как они сжимали, хлестали, потом ласкали, и ласка снoвa оборачивалась болью. Она слышала, как распрямились пружины кровати, и знала, что Бидермейер встал рядом и смотрит на нее сверху вниз. Салли расслышала, как он Тихо произнес:

— Холланд, если она снова сумеет сбежать, мне придется очень серьезно наказать тебя. Ты понимаешь?

— Да, доктор Бидермейер.

— Это будет не так, как в прошлый раз, Холланд. Я допустил ошибку с твоим наказанием. Тебе скорее всего даже понравилась эта небольшая шоковая терапия, не так ли?

— Это больше не повторится, доктор Бидермейер. Почудилось ей или в голосе этого пугающего коротышки в самом деле прозвучало разочарование?

— Вот и хорошо. Тебе известно, что случилось с медсестрой Крайдер, когда она позволила Салли прятать пилюли под языком? Да, конечно, ты знаешь. Имей это в виду, Холланд. Сейчас мне нужно идти, Салли, но сегодня вечером я снова приду к тебе. Нам придется забрать тебя из лечебницы, возможно, уже завтра утром. Пока еще не принято решение, что с тобой делать, но здесь ты оставаться не можешь. ФБР и этот парень, Квинлан, они наверняка пронюхают про это место. Уверен, что ты впрямь рассказала ему кое-какие подробности из своего прошлого. А значит, они явятся. Но это уже не твоя забота… А теперь позволь мне сделать небольшой укол. Лекарство поможет тебе забыться и воспринимать жизнь по-настоящему спокойно. Давай, Холланд, подержи ее руку.

Салли ощутила холод иглы и короткий укол. Через несколько мгновений она уже почувствовала, что сознание вновь начинает покидать ее, и она постепенно отплывает в ничто. Она почувствовала, как какая-то частичка ее существа, которая была настоящей, часть, которая хотела жить — такой малюсенький проблеск, — перед тем, как подчиниться, немного поборолась. Она глубоко вздохнула и забылась.

Салли почувствовала, как чьи-то руки снимают с нее одежду. Она знала, что это Холланд. А доктор Бидермейер, наверное, наблюдает. Она и не пыталась бороться. Ей больше не о чем было беспокоиться.

Квинлан проснулся с острой головной болью. Она превосходила любое похмелье, которое когда-либо у него случалось еще со времен колледжа. Он чертыхнулся, схватился руками за голову и выругался еще злее.

— Вы страдаете от матери всех головных болей, верно?

— Дэвид, — простонал Квинлан, и даже от одного слова ему стало еще больнее. — Проклятие, что случилось?

— Кто-то здорово ударил вас по голове повыше левого уха. Наш врач наложил вам на голову три шва. Не шевелитесь, я дам вам таблетку.

Квинлан сосредоточился на этой таблетке. Она должна помочь, просто обязана. Если нет, то его мозги сейчас взорвутся и разнесут череп.

— Вот, Квинлан, выпейте. Это сильное лекарство, считается, что вы должны принимать по одной таблетке каждые четыре часа.

Квинлан проглотил таблетку и запил ее целым стаканом воды. Потом откинулся на спину, закрыл глаза и стал ждать.

— Доктор Граффт уверяет, что оно подействует быстро.

— Очень на это надеюсь! Поговорите со мной, Дэвид. Где Салли?

— Сейчас все расскажу, только лежите смирно. Я нашел вас без сознания в той маленькой узкой аллее, что рядом с Хинтерландз. Тельма Нетгро заявила, что вы с Салли исчезли, поэтому я и начал поиски. Вы меня чертовски перепугали. Когда я вас нашел лежащим на земле, то поначалу подумал, что вы мертвы. Я перебросил вас через плечо и привез к себе домой, вызвал доктора Граффта, и он починил вашу голову. Про Салли мне ничего не известно. Она просто пропала, Квинлан. Никаких следов, ничего. Словно ее тут никогда и не было.

Если бы Квинлан не был так тяжело ранен, он завопил бы во весь голос. Но сейчас ему оставалось только лежать в кровати и пытаться понять, что к чему, пытаться думать. Однако в данный момент все это было выше его понимания.

Салли исчезла. Это все, что было для него существенным. Исчезла, но не найдена мертвой. Ушла. Но куда?

Он услышал детские голоса. Не может быть, наверное, ему померещилось. Он услышал голос Дэвида: